Депрессия-2020: как повлияло на состояние людей вынужденное пребывание в самоизоляции

Самоизоляция 2020 года была для многих серьезной неожиданностью и поводом для различных психотравм, и хоть и длилась всего несколько месяцев – повлекла за собой различные последствия, в том числе развитие депрессии. Во время самоизоляции ощутимо выросла общая психологическая напряжённость в социуме. И сейчас, когда с того времени прошло больше года, уже можно достаточно взвешенно проанализировать последствия.

Основная проблема самоизоляции 2020 года в том, что по большому счету она была совсем не "само-". Добровольность ограничения свободы достаточно много значит в вопросах переживания этих ограничений, и когда человек уединяется по собственному желанию – это один вопрос, и скорее такое уединение приводит к повышению личного ресурса. А когда это происходит вне человеческих потребностей, недобровольно и в сочетании с отсутствием адекватной, понятной, обоснованной информации – подобная социальная изоляция приводит к различной проблематике, в частности - к депривационному синдрому.

Депривация (от лат. deprivatio — потеря, лишение) — психическое состояние, возникновение которого обусловлено жизнедеятельностью личности в условиях продолжительного лишения или существенного ограничения возможностей удовлетворения жизненно важных потребностей. Выделяют разные виды деприваций: двигательная, сенсорная, когнитивная, социальная, эмоциональная и другие. Легко заметить, что самоизоляция, особенно в силу своей недобровольности, была довольно травматичной для многих людей практически по всем каналам. В том числе одним из последствий возникающего депривационного синдрома закономерно становилась депрессия как итог "чувства безысходности".

Помимо этого, самоизоляция для многих стала чередой сильных, травмирующих фрустраций. Многим достаточно тяжело дались изменения привычного уклада и ритма жизни. Перевод работы "на удаленку", нахождение дома детей и супругов, сосуществование практически круглосуточно на одной общей площади без возможности друг от друга отдохнуть. Расстроились планы: долгожданные, вымечтанные, в которые, кроме всего прочего, подчас было вложено немало средств. Кто-то остался без отпуска: особенно в тёплых странах, да ещё и за границей. Кто-то не отпраздновал как хотелось день рождения. Кому-то не удалось устроиться на новую работу, особенно в другом городе. У кого-то отменилась свадьба: с предоплаченным рестораном, приглашёнными гостями и прочим. В общем - как говорят, "словно остановилась жизнь". Встала на паузу. Все перспективы заморожены, что будет – непонятно, и ощущение, что жизнь рушится – возникает все чётче и сильнее.

И здесь основная проблема, как говорили многие клиенты, была даже не в деньгах, а в ощущении тяжелой фрустрации. Ждали праздников, удовольствий, изменений в жизни – а тут всё рраз, и отменили. А когда в жизни внезапно отменилось то, чего долго хотелось и ждалось – возникает множество негативных чувств, от выраженной агрессии до депрессии, в том числе ажитированной и соматизированной.

Тревожность на самоизоляции повышалась ещё и оттого, что отменились привычные "ритуалы": утром на работу, вечером на прогулку, по выходным в ТЦ-кино-театр-парк, как потеплело – на дачу или на шашлыки. Потому что резкие перемены пугают многих, особенно если это перемены не по своей воле и без подготовки.

Многие, очутившись по домам, оказались не готовы к такому существованию: длительное время на одной территории со всеми членами своей семьи. Ведь раньше было как: папа-мама на работу, дети в школу, бабушка на лавочку у подъезда. Все друг от друга отдыхают. А сейчас? Особенно если метраж квартиры не позволяет организовать каждому комфортное личное пространство? Мало того, что жизненный уклад резко и практически насильно переменился, мало того, что привычные ритуалы оказались отменены, - так ещё и какого-то чувства уединённости, которое было раньше, чувства личного пространства, пока нет. А это тяжело. Да, можно сказать, что карантин покажет, у кого в семье всё адекватно, а у кого проблемы, такие, что, мол, члены одной семьи друг друга видеть долго не могут: но тут тоже у всех по-разному, и даже горячая любовь требует иногда некоего пребывания наедине с собой. А его на самоизоляции стало у многих гораздо меньше.

Кроме того, ощутимый травматизирующий момент на самоизоляции – это страх. За себя, за близких, за друзей. Причем в ситуации, когда человек фактически заперт в четырех стенах и не может ничего предпринимать (и вообще плохо представляет, что вокруг происходит), у него учащаются адреналиновые выбросы, которые сложно реализовать взаперти, и эти всплески приводят в том числе к ажитированным депрессиям со всеми вытекающими последствиями.

Далее: многие клиенты говорили, что на самоизоляции ощущали себя преступниками, которых неизвестно за что наказали лишением свободы. Ограничили передвижения, окружили запретами и т.п. Для человека, который привык пользоваться своей личной свободой в полную силу, такое изменение модуса жизни оказывается чреватым в том числе депрессивными эпизодами и фоновым чувством вины, связанным с бессознательными страхами – что может быть и какие-то новое наказание, опять же неизвестно за что.

Во время самоизоляции по известным причинам снизилось количество общения и изменилось его качество, что также привело к негативным последствиям. Непривычно долго оставаясь наедине с собой, люди сталкивались с ощущениями и мыслями, которые прежде удавалось вытеснять рутинной загруженностью, и не все смогли справиться с тяжестью этих мыслей и ощущений, учитывая также и то, что обращение за психологической помощью в период самоизоляции оказалось резко усложнено, а для кого-то, кто не привык работать дистантно – и вовсе невозможно.

Что любопытно – пресловутая "поддержка близких" на самоизоляции часто оказывалась дополнительным травмирующим моментом: близкие, по словам клиентов, просто отвечали что-то вроде "Ну, тебе плохо – так всем плохо, тебе тяжело сидеть в четырех стенах – так всем тяжело, все терпят, и ты терпи". То есть вместо помощи получалось натуральное обесценивание и принижение чувств и переживаний. Да, приходилось говорить, что нередко близкие просто сами терялись и не знали, чем помочь, но так как в нашей культуре слова "Я не знаю" часто фактически равны самообвинению "Я дурак", подобных ответов нередко избегают, заменяя их чем угодно, пусть даже не очень подходящим к ситуации. То есть – сложно обесценивать себя самого, гораздо проще обесценить чужие переживания.

***

Самоизоляция ударила практически по всем людям, но довольно ощутимо – по тем, кто когда-то получил жизненный сценарий "ты не выживешь один, залог твоего выживания – нахождение в обществе, в коллективе, чтобы бы был принят этим обществом". Здесь у носителей этого сценария, оказавшихся внезапно отрезанными от рабочего коллектива, от дружеского общения и просто от нахождения среди других людей, бессознательно начинали возникать ощущения типа "Если ты один, если ты не в социуме, не в коллективе – значит, тебе грозит опасность". Эти неосознанные цензурные страхи вполне успешно накладывались на базовые тревоги самоизоляции за жизнь, здоровье, финансовую состоятельность и т.п., и приводили не только к депрессиям, но и к выраженной психосоматике. Собственно, так часто бывает, если такой человек вдруг оказывается в ситуации, когда никого с ним рядом нет, никто с ним не разговаривает и ничего вокруг него не происходит, но на самоизоляции и это явление стало нередким. Тут можно сказать "а как же, есть же люди, которые живут одни и ничего, им даже нравится", но разница лишь в том, что они сами решили, что хотят жить одни, а не оказались заложниками обстоятельств.

И вопреки убеждениям, что люди интровертивного склада, атипичные, внестандартные якобы перенесли самоизоляцию гораздо легче – у них тоже была своя проблематика. Когда уединение и ограничение общения возникает не по желанию, а навязывается извне – оно также воспринимается как наказание, как вынужденное заключение, как домашний арест. И люди, не живущие по стандартным социальным сценариям, тоже подвержены внутренним бессознательным страхам: просто по самому факту, что в жизни что-то начало происходить вне их желания и контроля. Когда им бывает тяжело в стандартном социуме – они объединяются, выстраивают себе социальную дистанцию или объединяются с единомышленниками, но в случае вынужденной изоляции у них намного чаще, ярче и острее, чем обычно, возникает ощущение "Я не справляюсь с задачами выживания даже в одиночку, на меня влияет нечто извне, чему я не в силах противостоять, я не знаю, что делать". Подобная растерянность довольно часто ведет опять же к апатии и депрессии.

Еще тонкий момент: часто, оказавшись в одиночестве, человек начинает слышать свою так называемую внутреннюю речь: некие монологи внутри себя, а то и диалоги с самим собой. К сожалению, в социуме еще живуч миф, что "если вы начали говорить с самом собой – у вас раздвоение личности и вы сошли с ума". Увы, неспециалисты порой не видят разницы между так называемым схизисом, одним из признаков шизофренической патологии, и внутренним диалогом. И человек пугается, что он стал ненормальным – особенно если этому человеку и ранее доставались подобные обвинения за его внестандартность и атипичность социального поведения.

***

Вообще страх и тревога в экстремальных ситуациях связаны большей частью с тем, что человек не может контролировать происходящее и как-то влиять на него. Тут вспомним чрезвычайно распространённую сейчас аэрофобию (другой вопрос, что аэрофобия часто встречается у людей с синдромом гиперответственности и с установкой "я отвечаю за все вокруг": они не могут представить себе, где кончаются границы их личной ответственности за ситуацию и возможностей влияния на неё).

Поэтому в условиях пандемии и развивающихся на ее фоне страхов и депрессий важно представлять, на что мы повлиять никак не можем, а на что все-таки можем. Это существенно уменьшает страх и тревогу. И чтобы избежать психотравм и их последствий, на этом этапе важно разобраться с такими вопросами, как "что меня пугает/тревожит/вызывает агрессию" и "как я могу это изменить". Обратите внимание: не "могу ли я изменить", а "как я могу изменить".

Вообще для уменьшения тревоги крайне важно представлять, где заканчиваются границы вашего контроля, а также ощущать, что вот в этих границах вы ситуацией управляете. Потому что если говорить конкретно о депрессии, то один из ее основных пусковых моментов – ощущение безысходности. И отсутствие возможности адекватно проанализировать ситуацию. Поэтому важно, чтобы в период подобных социальных кризисов, таких, как прошлогодняя самоизоляция, оказывалась доступна квалифицированная психологическая, психотерапевтическая, психоаналитическая помощь.