Депрессия современности: как субдепрессивный фон создаётся нынешней реальностью

В научной среде обсуждение любого явления или предмета обычно начинают с определения.  Согласно определению ВОЗ, депрессия - это заболевание, которое характеризуется постоянным состоянием уныния и потерей интереса к видам деятельности, которые обычно приносят удовлетворение, а также неспособностью делать повседневные дела, в течение, по меньшей мере, двух недель. Кроме того, у людей, страдающих депрессией, обычно присутствует несколько из перечисленных ниже симптомов: нехватка энергии, снижение аппетита, сонливость или бессонница, тревога, снижение концентрации, нерешительность, беспокойство, чувство собственной ничтожности, вины или отчаяния, а также мысли о причинении себе вреда или самоубийстве.

Если позволено будет высказать сомнения в отношении данного определения, то сомнение будет только одно: депрессия – достаточно часто не самостоятельное заболевание, а симптом. Точнее, симптомокомплекс, сопровождающий разного рода расстройства здоровья или социального неблагополучия личности.

Здесь уточним, что фактически депрессия бывает двух видов: экзогенная (вызванная внешними причинами и индивидуальными реакциями на них – почему такую депрессию еще называют реактивной) и эндогенная (вызванная причинами внутренними). Психиатрия утверждает, что эндогенные депрессии вызываются тремя видами заболеваний: шизофренией всех форм, биполярными расстройствами (когда-то именовавшимися "маниакально-депрессивным психозом") и возрастными изменениями. Все остальное якобы относится к экзогенным депрессиям. Но тут важно помнить, что депрессия может протекать как явно, так и скрыто, в так называемой маскированной форме. И соматизированные депрессии – одна из разновидностей такой формы. 

Депрессивное состояние встречается при различных эндокринологических заболеваниях и выступает как раз симптомом, а не основным заболеванием, хоть и изрядно отравляет жизнь. Считается также, что излечение основного заболевания излечит и депрессивное состояние, но тут можно столкнуться с моментом, когда эндокринологическое заболевание просто усилило и обнажило уже имеющиеся проблемы психологического плана: они стали более заметны, и на них проще стало обратить внимание.

Зачастую речь об эндогенной депрессии ведут, когда просто не могут установить конкретную внешнюю причину: вот вроде бы у человека все хорошо, а ему все равно плохо. Но тут ключевое слово – вроде бы. Потому что диагностика депрессивных и субдепрессивных состояний зачастую требует достаточно глубокого исследования бессознательного конкретной личности, в том числе средствами психоанализа, которыми большая психиатрия чаще всего пренебрегает.

Но именно чтобы отграничить данные рассуждения от большой психиатрии – будем говорить именно о депрессивном или субдепрессивном фоне: в частности, о том, который сопутствует реалиям сегодняшнего дня.

Причём как бы ни соблазнительно было обвинить в усилении общего депрессивного фона недавнюю пандемию – она, к сожалению, только часть общей проблематики, создавшейся в окружающем социуме в последние несколько лет. В частности, даже в экстремальной ситуации, вызванной локдаунами, на фоне увеличения количества смертей, финансовых и экономических потерь, крушения планов и прочих депрессогенных факторов – до сих пор депрессивное состояние по крайней мере в нашей социальной среде считается предосудительным. Широко известны "народные средства от депрессии": "Помоги тому, кому хуже", "Хватит ныть, надо действовать", "Соберись, тряпка". "А вот в войну никаких депрессий не было" и так далее. Человек, находясь под прессингом такого подбадривания от окружающих, теряет мотив обращаться за помощью к специалистам: потому что боится (и увы, подчас обоснованно), что и специалисты на приёме ему будут говорить примерно то же самое.

Но если аналитически задуматься о причинах такого отношения к депрессивному состоянию – можно назвать одну из основных. Она достаточно чётко сформулирована в известной (хоть и опровергаемой историками) фразе, приписываемой Петру Первому: что подчинённый "должен иметь вид лихой и придурковатый". Не станем утверждать насчёт петровских времён, а сегодня подобный "лихой и придурковатый вид" постепенно становится признаком… успешного человека. По крайней мере, грусть, апатия и прочие негативные маркеры поведения как бы выталкивают человека из социума, удостаивая лишь вышеназванных народных средств по типу "Соберись, тряпка".

Но при этом депрессия достаточно часто возникает у людей с достаточно развитым интеллектом (и, как следствие, развитым бессознательным). Это явление, которое еще Грибоедов с грустью назвал "горем от ума". Особенно если этот ум социально не востребован, потому что социум предпочитает "лихость и придурковатость".

Однако здесь важно не забывать, что одной из "масок" депрессии как раз и бывает так называемая псевдожизнерадостность. Юмор, который в народе называют "юмором висельника".  Или как в старой, но психологически довольно точной песне "Арлекино":
"Всё кажется: вот маску я сниму,
И этот мир изменится со мной,
Но слез моих не видно никому.
Что ж, Арлекин я, видно, неплохой".

Часто такая депрессия маскируется под маниакальность: выраженную деятельность, иногда трудоголизм, чтобы рабочая и социальная нагрузка "не давала депрессии проявляться". Но это тоже довольно деструктивный выход – так как самые основы классического психоанализа говорят, что вытеснение проблематики в бессознательное приводят к прорыву этой проблематики в самых разных областях, например – в области физического здоровья и прочих вроде бы не связанных с внешними факторами неврозов.

 С распространённостью депрессий наблюдается взрывной рост самолечения. До 50% европейцев и американцев употребляют антидепрессанты. А еще одним из избавления от депрессии оказывается алкоголь.  Употребление спиртного приносит человеку с депрессивным фоном некоторое удовольствие от того, что что-то отняли, отключили, дезактуализировали. Перестаёт болеть там, где болело всегда, временно приходит облегчение, уходит основная проблема депрессии – тягостное внутреннее ощущение. Правда, по окончании действия спиртного это ощущение возвращается вновь, его снова нередко заливают спиртным, и так до хронического алкоголизма.

Классический психоанализ нередко говорит о проблемах депрессий как о противостоянии "эроса и танатоса", где эрос – это не столько секс, сколько стремление человека созидать, радоваться жизни, то, что сегодня называют "жизненный драйв". Да и вообще любое удовольствие. Однако в социуме, где довольно сильны иерархические тенденции, социальная или цензурная идеология (то, что Фрейд назвал Супер-Эго) это удовольствие зачастую табуирует и маркирует "грязным и недостойным". Так, например, "недостойными удовольствиями" в разных социумах называется секс, еда, творчество, особенно если человек занимается всем этим для себя и для собственной радости. Единственным разрешённым и провоцируемым удовольствием в иерархической системе становится победа в том или ином соревновании: карьерном, финансовом, спортивном, творческом и даже сексуальном.

Но проблема в том, что в соревновании обычно победитель только один. А все остальные – побеждённые. И возникнет победитель только при условии того, что будут побеждённые. То есть подобный подход провоцирует возникновение массы побеждённых, подавленных, фрустрированных депрессивных людей.  Что со временем складывается в чуть ли не тотальный субдепрессивный или депрессивный социальный фон.

Помогающим специалистам сегодняшнего дня крайне важно особое умение работы с клиентами, предъявляющими в качестве жалоб те или иные признаки депрессивного расстройства. В частности – важно умение выйти из стандартных социальных рамок – "человек должен радоваться, развиваться и достигать успеха".  Важно стремление глубокой и многофакторной диагностики, умение распознать проявления депрессии под гипертимной, соматической или иной маской. И безусловно – готовность к анализу как к процессу исследования ситуации с учётом самых, казалось бы, незначимых мелочей. Собственно, психоаналитический подход и базируется на этом, и это с распространённостью современного профессионального психоанализа внушает в плане работы с проблемами депрессии определённый оптимизм.