Символизм бессознательного

Дата создания: 25.04.2013
Дата обновления: 25.04.2013

Из новой книги
"По стопам Фрейда и немного вперед:
о бессознательном и не только"

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.

Ф. И. Тютчев

Многие психоаналитики говорят, что бессознательное имеет свой язык. Я в общем присоединюсь к этому мнению: но уточню, что под языком бессознательного мы будем иметь в виду определенный символизм и конкретику, связывающий различные слова и их восприятие конкретным человеком.

Допустим, человек слышит слово "стол". Или его напрямую просят: "представьте себе стол". Что такое стол для бессознательного? Это совсем не обязательно любая горизонтальная поверхность на ножках, на которую можно класть что-либо. Для каждого человека, точнее, для его бессознательного стол – это прежде всего тот самый образ, который этот человек увидел в детстве: допустим, у бабушки на даче. Именно этот самый стол, с той самой скатертью, которая на нем была тогда, с тем самым букетом полевых цветов в глиняном кувшине, свяжется в бессознательном с этим словом. Причем ассоциативно со словом свяжется не только сам конкретный стол, а еще и вся окружающая обстановка: та самая дачная кухня, выцветшие обои на стенах, приоткрытое окно, а может, и сама бабушка.

В том числе и поэтому толкование снов может увести аналитика в сторону от актуальных проблем: потому что обозначения конкретных предметов в конкретном бессознательном могут иметь целые отдельные цепочки ассоциативных связей. Если продолжать про тот же стол - ни в одном сне и ни в одном представлении не может быть абстрактного "стола вообще". Абстрактное мышление – это функция сознания, бессознательному недоступная. И даже если попросить человека представить много столов – все равно первым будет тот самый, увиденный в детстве, ставший импринтинговым образом.

Более абстрактные понятия – такие, как "доброта", "уважение", "смелость" и т.п. – тоже воспринимаются бессознательным каждого человека в виде определённых конкретных образов. Это часто выявляется на так называемых рисуночных тестах, когда человека просят нарисовать, скажем, ту же доброту или ненависть. В бессознательном эти понятия могут связаться с конкретным образом – да хоть того же стола: только в первом случае это будет, к примеру, опять стол на бабушкиной даче, где бабушка теплым вечером с улыбкой потчует внуков вареньем, а во втором это, допустим, будет стол в кабинете отца, когда отец швыряет на этот стол ремень, которым только что выпорол своего ребенка.
И у каждого эти ассоциативные связи свои, глубоко личные. Более того, при обращении к тому или иному слову или понятию человек может и не вспоминать первый импринтинговый образ, но все равно почти все обращения к данному слову будут на этот образ опираться.

В чем и сложность работы с бессознательным, и особенно попытки трактовать сновидения и прочие образы напрямую: потому, что импринтинговые впечатления у каждого человека свои, и ассоциации могут возникать совершенно неожиданные для собеседника. В переплетениях этих ассоциаций легко заблудиться, и человек часто спотыкается о собственные бессознательные представления, как о камни на дороге. Например, два человека разговаривают, употребляя вроде бы знакомые обоим слова, но при этом коннотация этих слов и их эмоциональная окраска восприятия – у собеседников разные. Вообще то, что может "зацепить" за бессознательное, у каждого человека своё, и по понятным причинам человек совершенно не отдает себе в этом отчета. Из-за этого часто возникают разного рода недопонимания: "Я же тебе русским языком говорю!" А на самом деле этот "русский язык" – а точнее, язык бессознательного восприятия – у собеседников разный.

Фактически человек постоянно выполняет довольно сложную работу: переводит свои представления с языка бессознательного на язык логики, а потом озвучивает их: эту работу приходится выполнять, когда мы разговариваем друг с другом, а особенно – когда пишем или набираем что-то на клавиатуре. Кстати, при письменных текстах возникают дополнительные проблемы взаимопонимания: потому что никакими смайликами нельзя адекватно выразить эмоциональную составляющую данной беседы.

Причем чем абстрактнее то или иное понятие, тем более различные ассоциации могут возникать при пользовании им у разных людей, и тем провоцировать больше недопонимание. Например, возьмем слово "помощь". Один из говорящих воспринимает это как благо, а второй – как давление ограничение свободы (особенно на весьма напряженное бессознательное). И в результате на доброжелательный вопрос первого "Тебе помощь нужна?" – второй может выдать довольно агрессивную (и весьма неожиданную для собеседника) реакцию.
Почему с психоанализом так или иначе всегда связано искусство – только посредством искусства, пожалуй, удается достаточно точно передать те или иные бессознательные ассоциации: с помощью художественного слова или вообще без слов, иными изобразительными, музыкальными и тому подобными средствами.

Частый вопрос: а как же быть клиенту психоаналитика, если у них может быть разное бессознательное и у каждого своя символика?..
Здесь скажу, что вовсе не зря психотерапию и психоанализ в частности называют "сплавом науки и искусства". Потому что наука, теория позволяет в принципе представлять специфику работы бессознательного, а искусство – интерпретировать ее в соответствии с ассоциативными рядами конкретного клиента. И почему еще так важно тщательно подбирать для себя именно своего психоаналитика: точно так же, как у каждого человека есть "свои" композиторы, художники, писатели и поэты. Особое искусство психоаналитика – не абстрактное, а конкретное, связанное с данным клиентом толкование его (клиента) бессознательной символики, завязанное на его ассоциативных образах: как при анализе сновидений, так и при работе методом свободных ассоциаций, когда в распоряжении аналитика имеется вроде бы непонятная словесная окрошка.

Проблемы, которые беспокоят клиента, как правило, ушли глубоко в бессознательное и их чрезвычайно сложно вскрыть сразу: поэтому разговор начинается обычно с того, что на данный момент есть в сознании, а через какое-то время, когда всё осознанное исчерпывается, но клиент продолжает говорить "все, что в голову приходит", начинают прорываться сквозь преграды цензуры бессознательные ассоциации. Но получая эту информацию, все равно важно строго индивидуально определять – что для данного конкретного клиента она означает и какую нагрузку несет.

Кстати, как легко предположить, большинство импринтинговых впечатлений формируется в раннем детском возрасте: вот почему многие психоаналитики сразу предлагают "рассказывать о детстве". Однако не всегда логично действовать так напрямую: у взрослого человека ассоциативные связи за все его прожитые годы соединяются в некую общую мозаику, и ее желательно раскладывать по порядку: что для какого времени было актуально.

И еще серьёзный вопрос: вот, ассоциативные связи вскрыты, импринтинговые впечатления озвучены, бессознательное препарировано – а дальше что?
На самом деле ни одно вскрытие не делается просто так. В процессе психоаналитической работы в бессознательном откапываются те нюансы восприятия человека, которые определяют его личный, уникальный, сложившийся на данный момент модус его общения с окружающей его социальной средой (или разными средами). А также его личное уникальное восприятие всего, что происходит вокруг его личности и с ее непосредственным участием. Всё то, что вносит те или иные коррективы в его восприятие так называемых "реалий жизни" и создает, возможно, дополнительную эмоциональную накрутку, акцентированную окраску, вероятную конфликтность в тех или иных областях. При том, что сам человек "до вскрытия" этого не осознает и не в состоянии на это повлиять. У многих клиентов после сеансов такого анализа бывает ощущение озарения, облегчения, того, что "какой-то паззл сложился и не осталось непонятостей". Стало ясно, что откуда берется, и каким образом некоторые компоненты реальной жизни создают вроде бы нелогичные, но явственные сложности.

Вообще у кого-то всё бессознательное как таковое, со всеми его символами и ассоциациями, может быть ближе к реальной жизни, а у кого-то – дальше. И от этого зависит степень адаптивности человека к окружающей его среде. Опять же, не забудем, что бессознательное обращается к вам с помощью тех или иных конкретных символов. А язык этих символов вам самому может быть непонятен. Поэтому весьма полезно может быть научиться услышать собственное бессознательное - пусть и с помощью консультанта, – осознавать его, бессознательного, возможные потребности и находить социально приемлемые методы эти потребности удовлетворять.

В ходе конференций был еще такой вопрос: собственно как может помочь человеку осознание его потребностей? Мой котерапевт и супруга Марина приводила такой пример: представьте, что у хозяйки на четырех конфорках стоят четыре кастрюли с непрозрачными крышками. Во всех кастрюлях что-то варится, и вот раздаётся характерный шум – что-то вот-вот закипит, но в какой из кастрюль – неизвестно. И под какой из них нужно срочно уменьшить огонь – не узнаешь, пока либо не начнешь поднимать все крышки по очереди, вероятно обжигаясь горячим паром, либо не дождёшься, пока кипящая вода не перельется через край. Но если сделать крышки прозрачными – тогда можно легко заметить, где варево собирается излишне забурлить, и подкорректировать степень нагрева именно под этой кастрюлей.
Кстати, хороший пример именно в связи с уже известной фрейдовской аналогией: что подавляемые бессознательные потребности – это все равно что закручивание проволочкой предохранительного клапана парового котла под нагревом. От такого закручивания, как легко представить, котел может и рвануть.

Строго говоря, нет необходимости заниматься психоанализом там, где нет того или иного внутреннего конфликта. Но когда возникает ситуация, при которой этот конфликт создается, когда те или иные потребности внутри "кипят", а сознать и понять их человек не может – можно ждать определённой катастрофы. На чем и базировались в основном все истерии, описанные Шарко и Фрейдом, вся психосоматика, о которой речь впереди, все неврозы, фобии и прочие проблемы, имеющие в основе своей тот или иной конфликт сознания с бессознательным, несогласованность внутренних потребностей и возможностей их реализации.

Особо хотелось бы сказать о формулировке "социально приемлемые методы". Иными словами – удовлетворить потребности с учетом реалий жизни, но не посредством прямых запретов. Для поиска таких методов опять же бывает весьма полезно осознание реальных потребностей человека и реальных причин его проблематики.
Вот самый распространенный пример, приводимый многими психоаналитиками: мужчине хочется убить тещу. Что делать? Убивать (влечет уголовное наказание как минимум) или подавлять эту потребность (влечет различную проблематику вплоть до психосоматической)?

Опять вспоминаем: бессознательное конкретно и символьно. И вот в бессознательном некоего мужчины образовалась ассоциативная связка "средоточие всего зла вокруг меня – теща". Он эту тещу ненавидит (а ненависть, как любая эмоция, тоже продукт бессознательного) и хочет избавиться от дискомфорта вокруг себя единственным видным ему путем: устранить "средоточие зла" физически. Но теми же методами психоаналитической терапии можно разобраться и вывести в сознание сами причины дискомфорта. Понять, на какую болевую точку вам нажимает тот или иной неприятный вам человек.

Причем здесь подчеркну разницу между пониманием и ощущением. Если вы просто ощущаете неприязнь к кому-то или дискомфорт от присутствия кого-то – то это чувство бессознательное: вы не понимаете, не осознаете его причин, механизмов возникновения и не можете им управлять. А понимание, осознание подразумевает ясное представление того, откуда и по каким причинам возникают такие негативные эмоции. И осознанными эмоциями уже можно управлять. И получать уже те результаты от жизни, какие вы хотите, а не какие получаются.
Но вроде бы мы говорили, что эмоции контролю и управлению не подлежат, как и всё бессознательное в целом?

Возьмем еще такой пример: человек сел на стул, на котором вверх острием лежит большая канцелярская кнопка. И даже еще хитрее: кнопка находится в толстом мягком сиденье, внутри, внешне она не заметна. И чувствуется только тогда, когда кто-то на этот стул сядет. Человек ощущает, сидя на этом стуле, что ему больно. Что он может сделать? пока сидит и не понимает, почему больно – фактически ничего. Разве что может орать от боли, но в большинстве случаев орать в обществе неприлично и недопустимо. А если он встанет, прощупает сиденье, обнаружит причину негативных ощущений и эту кнопку уберет или возьмет другой стул – боль от данной кнопки уже не будет его беспокоить. Поэтому – сами по себе эмоции контролировать невозможно: если есть причина, вызывающая боль – эту боль отменить нельзя. Но можно понять, что вызывает те или иные негативные ощущения, и так или иначе эти причины устранить. То есть управлять не эмоцией (ощущением), но ситуацией, ее вызывающей. Конечно, ситуации далеко не всегда такие простые, как со стулом и кнопкой. Но теоретически это самая элементарная, схематическая иллюстрация того, какую пользу на практике могут принести психоаналитические техники анализа бессознательного.

Если снова вспомнить ту тещу, которую хочет убить некий мужчина – при анализе бессознательных впечатлений может, например, выясниться, что каждый раз, когда теща приходит в гости к нему и его жене, она каждый раз вбивает (подчас тоже бессознательно) некоторый клин между ним и супругой. И после ухода тещи либо происходит ссора (вроде бы ни с того ни с сего), либо копится молчаливое внутренне напряжение, чтобы потом однажды выплеснуться в большой конфликт. И хаотичные поиски избавления от данных неприятных ощущений закономерно приводят к тому, что "от тещи все зло. Как это изменить? Убрать тещу". А убрать – зачастую можно только убить, простите за такой черный юмор: потому что даже если мужчина купит новую квартиру, тёща снова будет ходить в гости, а то и попросит ключи.

Анализируя ситуацию на бессознательном уровне дальше, мужчина, допустим, выясняет на одном из сеансов, что теща банально хочет, чтобы его супруга не становилась окончательно чьей-то там женой, а как можно дольше оставалась маминой дочкой. Если мужчина, выведя подобные вещи в сознание, сумеет поговорить на эту тему с женой, и они вдвоем поставят на пути тёщиного клина какой-то психологический барьер – проблема практически решена. Если же супруга возразит, например, "это же моя мама, я же не могу ее не слушаться и так далее" – то проблема тоже может быть решена без убийства: если мужчине станет понятно на уровне сознания, что супруга не готова строить с ним семейные отношения, и решит проблему путем расторжения брака.

Конечно, это также весьма схематичный пример: и в плане его героев (такими могут быть не только тещи, но и свекрови, и другие родственники, и друзья, и коллеги, и любые окружающие), так и в плане вариантов решения: в конкретных случаях все может быть и сложнее, и разнообразнее. За счёт того, что у каждого из участников того или иного конфликта есть свое бессознательное со своими ассоциативными связками и спецификой восприятия. Поэтому лучше всего наблюдать эффективность психоаналитических методик не на абстрактных примерах, а во время конкретной работы с собственным бессознательным. Разумеется, если у вас к такой работе будут показания.

Этот материал можно обсудить в нашем блоге.

Темы: бессознательное, психоаналитическое, психологическая близость, психологическая грамотность.