Ребенок - яблоко раздора; развод и дети

Человеческая жизнь, а особенно семейная, как известно, состоит не из одних радостей – бывают и сложности, и проблемы. Разумеется, решать эти проблемы можно по-разному. Но иногда складывается ситуация, когда все способы кажутся исчерпанными, и остается “последнее средство” – развод. И супруги, как цивилизованные люди, начинают мирно делить имущество (или как нецивилизованные, дерутся из-за каждой ложки и кружки). А если у супругов ребенок? Его-то как разделить?

КАК ДЕЛИТЬ РЕБЕНКА

Когда мне задают этот вопрос - именно в таком виде, я иногда отвечаю: наверное, лучше всего нарезать на кусочки. Что поделаешь: каков вопрос, таков ответ. Но подобный подход, когда разводящиеся родители готовы буквально разорвать ребенка напополам, к сожалению, нередок… Вообще такая ситуация “дележки детей”, когда каждый из родителей кричит об “интересах ребенка”, а ребенку в итоге и достается, напоминает эпизод из старой русской былины про Илью Муромца. Вышел Илья Муромец против злых татар, взял одного из супостатов за ногу и давай махать им направо-налево, побивая остальных врагов... Точно так же бывшие супруги, сражаясь друг с другом и пытаясь друг другу насолить, размахивают ребенком, как орудием. И тащат ребенка каждый к себе зачастую именно потому, что у кого в руках это орудие – тот и победил.

Вот одно разводное дело, где муж и жена пытались самостоятельно поделить мальчика двух лет. Разумеется, на сына претендовали оба, причем отец делал неоднократные попытки выкрасть ребенка у матери. Пока, мол, там суд да дело (извините за невольный каламбур) – ребенок будет с ним, а потом, может, все и останется без изменений... А мать, естественно, намерения отца поняла и ребенка прятала. Причем в самых неожиданных местах. В частности одним из убежищ малыша на целых полгода стал… интернат для детей с открытой формой туберкулеза. Это тоже в интересах ребенка?

Понятно, что если супруги не могут спокойно поделить даже свои чашки-ложки, что уж говорить о взвешенном подходе к решению судьбы ребенка! В этом случае в дело вступает суд. И решает на основании очень многих данных, с кем же все-таки оставаться ребенку.

Разумеется, в таком случае предполагается защищать в первую очередь интересы детей. Причем интересы истинные, а не подтасованные заинтересованными лицами. Однако увы: если ребенку меньше 10 лет, к его мнению вообще не прислушиваются. Если же ему больше 10 – его пожелания “могут быть учтены”. Но не более того! И если в итоге суд сочтет, что ребенку по мнению чужих взрослых лучше будет с другим родителем - ничего не поделаешь, мал ты еще указывать взрослым! Да, ребенок зачастую сам не в состоянии адекватно оценить свои желания и потребности. Ребенка можно подкупить, задарить, напугать… Но вообще-то бывают разные дети: иной ребенок и в 10 лет плохо представляет, чего хочет, а другой и в пять-шесть уже определился со своими привязанностями, причем не поддаваясь ни на какие способы давления. Но в таком случае каков же должен быть возрастной ценз ребенка, чтобы он мог сам выразить свои пожелания? А наверное, и не должно быть этого ценза. Все зависит от конкретного случая и от конкретного ребенка.

Появился в практике разводных дел и еще один неписаный закон: если одному из родителей оставляют ребенка, то с него вроде бы как и достаточно. И получается дележка по принципу: “Машину – мужу, детей – жене”. То есть дети считаются статьей доходной. Конечно, случается, что ребенок действительно приносит доход – к примеру, у профессиональных уличных попрошаек… Но если серьезно - все как раз наоборот! Ребенок – это траты, ребенок – это нагрузка, ребенок – это фактор, уменьшающий вашу прочность. И если один из родителей получает ребенка, то нельзя рассматривать это “получение” как достаточную часть имущества: мол, теперь все остальное нужно отдать другому, обделенному… Вовсе нет! Тот, кто получил ребенка, должен получить и определенную долю материальных дивидендов на его содержание. Иначе возникают ситуации настолько абсурдные, что, как говорится, дальше ехать некуда.

Жили-были муж и жена, имели единственного ребенка – девочку 12 лет, больную ДЦП. Наверное, не нужно рассказывать, сколько сил, времени и денег отнимал этот ребенок, какой он был нагрузкой – что ж, мать и отец с честью несли свой крест. Тем временем наступила перестройка, и в самом ее начале покатилась волна благотворительности. И отец пошел обивать пороги крупных контор, структур и организаций: помогите моему ребенку! Видимо, был он по-хорошему настойчив, потому что деньги пошли рекой. Вскоре на счету девочки накопился изрядный излишек этих денег; отец забрал их… и пустил, как говорится, в свое дело. Он занялся квартирным бизнесом, поскольку на жилье в то время как раз был самый высокий, ажиотажный спрос. Покупка и перепродажа квартир принесли неплохой доход, который еще умножался все поступающими благотворительными средствами. Бизнес предприимчивого папы активно развивался, требуя все больших вложений, и папа вскоре перестал выделять дочери средства даже на самое необходимое. Мать возроптала: как же так, это же деньги для дочери! Отец огрызался: мол, я зарабатываю тоже для дочери. Вечно присылать подаяния нам не будут, а жить потом на что-то надо… Однако параллельно с деятельностью отца ухудшались его отношения с семьей: жена и дочь нередко сидели вообще впроголодь, пока папаша проворачивал огромные суммы. И через некоторое время жена подала на развод. Суд распределил имущество супругов таким образом: больная девочка, как нуждающаяся в уходе, безоговорочно была оставлена матери. А все деньги, участвующие в процессе папиной деятельности – разумеется, папе. Потому что все средства, полученные за счет благотворительности для дочки, были заблаговременно переведены папой на свое имя… И никого не интересует, что раскрутил папаша свой бизнес именно на дочкиной болезни.

МАТЬ ИЛИ ОТЕЦ?

Самая, пожалуй, распространенная трагедия разводных дел – то, что в большинстве случаев вопрос о том, кому оставить ребенка, практически не стоит. Детей автоматически оставляют матери. Мол, исконное женское предназначение – воспитывать детей… Но если ребенок не грудной, вовсе не обязательно связывать его с матерью. Ведь воспитание – это не только обстирывание и кормление. Да и рутинное обихаживание не всегда лучше получается у женщины - иной папа и постирать сумеет, и приготовить. И даже, страшно сказать, в не слишком обихоженном виде ребенок будет с ним более счастлив, чем с мамой, с которой, бывает, у ребенка вообще нет никакого контакта. Тем не менее это уже вроде бы как и неписаный закон: ребенка – матери.

Помните фильм “Экипаж”? Там есть сцена развода одного из летчиков со своей женой. И они делят малолетнего сына, который к тому же страдает заиканием. Разумеется, учитывая разъездной характер работы отца и наличие бабушки со стороны матери, ребенка оставили бывшей жене. Но в том и талант фильма, что там недвусмысленно показано истинное отношение матери к сыну: властная дамочка всю супружескую жизнь командовала мужем, а теперь будет командовать ребенком – другого-то кандидата в подчиненные пока нет, а пожилой матерью командовать неинтересно. Да и неудобно. Идеальная мишень для применения ее власти – ребенок! И явно видно, что отец привязан к ребенку больше, чем мать. Что именно он руководствуется настоящей родительской любовью, и именно во имя этой любви уступает сына матери, чтобы не травмировать мальчика самим процессом суда и прочей “дележки”. А кстати говоря, еще неизвестно, как сложилась бы ситуация, останься мальчик отцу: вполне вероятно, что папа нашел бы возможность сменить работу на более спокойную, и выделил бы время для сына. И кстати, очень может быть, что именно из-за постоянного давления властной самодурки-матери ребенок и начал заикаться…

В последнее время, правда, закон “ребенка-матери” не столь незыблем: суды теперь учитывают еще один, якобы основной аргумент детского счастья: наличие у родителя достаточных материальных активов, чтобы обеспечивать физическую жизнедеятельность ребенка. Разумеется, это достаточно важно: сможет мама или папа дитя накормить-напоить, а также обуть-одеть. Беда в другом: этим зачастую и ограничивается в понятии некоторых взрослых круг детских потребностей и детского воспитания. Ну, хорошо: ребенка получит тот, у кого больше материальных возможностей. А есть ли у него (или у нее) желание общаться с этим ребенком, развивать его интеллект, есть ли элементарная психологическая близость к этому ребенку, привязанность к нему – это, получается, дело десятое?

Как-то в суде слушалось дело о разводе властной бизнес-леди со своим безработным мужем, фактически выполнявшим роль домохозяйки. С тех пор, как жена пошла в гору и начала осваивать свое дело, муженек безропотно заменил ее у плиты и в детской. Жена поднималась все выше, а муж тем временем потерял работу вообще. Но был он человеком без амбиций и к ситуации подходил трезво: если жена умеет зарабатывать деньги, а я нет – то пусть она и зарабатывает, а я могу и на хозяйстве побыть… На развод подала жена: ей просто-напросто “стало стыдно” перед своим новым кругом знакомых, что у нее такой “рохля” муж, совсем не влиятельный, не “упакованный” и не крутой. Все бы так, но у супругов была девочка 8 лет. И при разводе, естественно ребенка оставляют матери: во-первых, это девочка, во-вторых, так принято. А в-третьих, у матери деньги, а у отца по факту развода – ни гроша… Причем этого отца обязывают еще и каким-то образом платить алименты… Причем все это – несмотря на активные, высказанные в суде пожелания девочки, что она хотела бы… остаться с папой. А что в этом удивительного? Ребенок все годы фактически не виделся с матерью – она пропадала с утра до вечера “по делам”. Последний раз по-настоящему близка с дочерью мама была, пожалуй, только в роддоме. Все остальное делал папа. И ребенок привязался к нему неизмеримо больше, чем к матери. И ребенку не было никакого дела до наших условностей – ни до стандартной связки “мать-дитя”, якобы неразделимой, ни до судебных традиций, ни до того, что отца незаслуженно упрекнули в том, что он эту девочку развратит… Но как бы то ни было – дочь осталась с матерью. Несмотря на все слезы и просьбы. Однако история не закончилась: через три месяца девочка… сбежала к отцу. Причем буквально в чем была, оставив дома и шикарную детскую, и наряды, и лакомства – она больше не выдержала. Мать так и продолжала работать, решив на время отдохнуть от семейной жизни. А девочке… наняла няню. Вместо общения с матерью – только, что называется, отступные: игрушки, тряпки и конфеты – но все купленные без любви, без души, только чтобы откупиться…
 
Отец не стал скрывать, что девочка вернулась к нему. Более того, добился, чтобы дело пересмотрели, учитывая все вновь возникшие факты жизни ребенка с матерью. Спасло ситуацию то, что после развода папа активно кинулся искать работу. И что самое интересное – нашел. Причем не чисто номинальную, а с достаточно высоким доходом (как счел в результате суд – с достаточным, чтобы содержать семью из двух человек). Но главное – ребенок получил родительскую любовь. Разве это не в его интересах?

О ПОЛЬЗЕ ЛИШНЕЙ НАГРУЗКИ

И еще одну вещь необходимо учитывать, определяя, кому же все-таки достанется ребенок: а каким мотивами руководствуются оба супруга, когда тянут каждый к себе эту, извините за выражение, дополнительную нагрузку? Вы скажете: это все родительская любовь… А вот и нет. Разумеется, эмоциональные привязанности здесь играют роль, но как ни странно – не главную. Очень часто желание оставить ребенка у себя продиктовано более низменными стремлениями.

• Если ребенок – способ продемонстрировать обществу, что отвоевавший его родитель – хороший и правильный. А второй родитель, значит, ребенка бросил. То есть он подлец (или стерва) и все шишки – на его голову. Таким образом, у кого остается ребенок – тому и наибольший режим благоприятствования в плане общественного мнения. А так как для многих это мнение до сих пор весомо, то как говорится, есть за что бороться…

• Если ребенок – средство получения дополнительных дивидендов с другого родителя. Справедливости ради надо сказать, что это не всегда удается. И даже если один из супругов надеется на алименты, то сейчас есть масса способов скрыть истинный размер доходов, и порой это делается не из-за стремления меньше платить налогов, а в качестве мести тому, кто забрал ребенка: вот ничего теперь не получите, живите как хотите!

• Если ребенок – средство шантажа другого родителя, средство сохранить власть над ним. Мол, ты меня не оценил(а) – тебе же хуже, теперь с ребенком общаться не будешь! (Самое интересное: при такой постановке вопроса тот родитель, который желает вертеть бывшим супругом, сам же на развод и подает). И выходит: “не хочу жить с этим человеком”, но все-таки “хочу сохранить власть над ним, хочу, чтобы он и в дальнейшей жизни от меня зависел”. И даже “хочу, чтобы он теперь никогда не был счастлив – без меня”. Разумеется, все эти “хочу” не высказываются вслух: стремление получить ребенка объясняется одной только “родительской любовью”, благо она в нашем судопроизводстве не требует доказательств…

• Для мужчины ребенок (особенно сын) часто является средством социализации. Мол, я не нашел денежной работы, не прославился как личность, зато теперь я реализуюсь как отец… (Порой мужчине ребенок нужен, чтобы впоследствии подманивать на него, как на удочку, новую жену, но это редко: в плане личной жизни ребенок всегда обуза, как для мужчины, так и для женщины.) И даже крутые бизнесмены иногда борются за то, чтобы оставить ребенка себе, причем не жалеют на это средств: во-первых, ребенок в их представлении, - это имущество, которое наполовину принадлежит ему, почему же он должен его отдавать? Во-вторых, хочется насолить жене, которая бросила его, такого прекрасного и обеспеченного… И в-третьих, для многих мужчин ребенок – это представитель их клана, и им непременно нужен “продолжатель дела”. Причем неважно, захочет этого ребенок или нет.

• И наконец, для женщин часто ребенок становится смыслом всей последующей жизни. Она развелась, и семью больше создавать не желает: потому что либо теперь у нее все мужики сволочи, либо она уверена, что теперь никто даже не посмотрит на разведенку старше тридцати… (Ошибается она и в том, и в другом случае, но это детали). И ребенок ей нужен, чтобы в буквальном смысле обзавестись смыслом жизни: если она не жена-хранительница очага, то она – мать, воспитательница будущего поколения. И здесь, разумеется, проблемы лично самой женщины, что она добровольно отказывается от последующих семейных радостей (которых при грамотном подходе может достичь и после развода, и вообще несмотря на развод). Но в результате страдает ребенок: такая мама, во-первых, крепко-накрепко привяжет такого ребенка к своей юбке, а во-вторых, потом будет ему пенять, что она принесла ему в жертву всю свою жизнь… Разумеется, ребенок может никогда и не узнать, что он стал для матери своего рода щитом, которым она отгораживалась от всех мужчин, по той или иной причине не желая строить новую семью.

ЕСЛИ ДЕТЕЙ НЕСКОЛЬКО

А если ребенок в семье не один, и как говорится, уже есть что делить? Существуют две диаметрально противоположные точки зрения на процессе распределения детей в этом случае. Первая гласит: детей надо делить поровну между двумя родителями, желательно по половому признаку. Вторая: братьев и сестер даже в детдоме не разделяют, поэтому будь в семье хоть десять детей – их надо обязательно отдавать одному родителю! И самое любопытное, что ни одна из этих точек зрения не верна.

Что касается первого убеждения – то повторим снова, что детей делить нельзя. Это все же не чашки-ложки и даже не машины и не квартиры. И невозможно разделить детей поровну - даже не потому, что детей может быть нечетное количество, а потому, что количественный подход в этом случае совсем не применим.

Разводятся супруги, у которых трое детей, и никак не могут решить, кто же возьмет двоих, а кто одного. Через пару часов ругательств жена говорит мужу: “Пойдем отсюда, придем через год, когда будет четверо”.

Что касается второй точки зрения – то вовсе не факт, что братья и сестры психологически близки, особенно если они находятся в раннем подростковом возрасте. (Вообще очень опасно стремление искусственно навязывать братьям и сестрам общение между собой – иногда это приводит к прямо противоположному результату.) И нельзя воспринимать детей как одно целое: каждый ребенок – отдельная личность, и здесь задача усложняется во столько раз, сколько “на кону” детей. Потому что точно так же индивидуально нужно подойти к определению судьбы КАЖДОГО ребенка. Если, например, кто-то из детей разделяет хобби одного из родителей, почему он должен оставаться с другим? Кстати, принцип деления по половому признаку, конечно, нужно учитывать, но что называется, где-то в самом конце.

Разводилась семья с двумя детьми: дочкой 12 лет и сыном 14 лет. Сынишка обожал ходить в походы, к чему в своем время приучила его мама – заядлая туристка. А папа был домосед, в последнее время пристрастившийся к компьютеру. Причем не к пустым игрушкам – отец освоил написание программ и даже иногда их реализовывал. Причем столь же серьезно увлеклась программированием и дочка. Я полагаю, нетрудно догадаться, как “разделил” детей суд: при распределении имущества компьютер достался отцу, как средство работы, походные принадлежности – матери, но при этом с мамой осталась дочь, а с папой – сын. И вопрос этот не обсуждался вообще: мол, так будет удобнее детям… Как вы думаете, детям и вправду так удобнее?

И дело здесь даже не в том, что, мол, детей надо распределять по увлечениям – вполне можно возразить, что если, скажем, ребенок вместе с одним из родителей собирал марки или увлекался детективами, то они могут продолжать заниматься своим совместным хобби и во время эпизодических встреч… Но в данном случае (как, впрочем, и во многих подобных) увлечение перерастает в образ жизни. И здесь надо этот факт учитывать более серьезно.

…Тема, конечно, проблемная, острая, невеселая. Но все ли на самом деле так пессимистично в этой области? Вовсе нет. И боязнь “травмировать ребенка” процессом развода родителей – вовсе не повод сохранять фактически распавшуюся семью. Ведь когда ребенок живет с родителями, которые буквально готовы убить друг друга или между которыми несколько лет идет “холодная война”, - это для ребенка травма несравнимо большая, чем процедура взвешенного разумного развода. И вполне можно вообще уберечь ребенка от подобных травм, если в процессе расставания и родителям, и тем, кто будет решать судьбу семьи, имущества и детей, придерживаться некоторых рекомендаций.

• Разумеется, лучше всего, если родители все-таки договорятся мирно, за кем закрепить дитя (раз уж такого определения требуют юридические нормы нашего общества). А для этого, как говорится, нужно разводиться вовремя: когда оба родителя еще способны к какому-то мирному диалогу, а не просто кипят от обилия накопившихся отрицательных эмоций. Если же процедура развода все же вылилась в конфликтную ситуацию, то ребенка необходимо вообще вывести за рамки этого конфликта.

• На вопрос, кто же предпочтительнее – мать или отец, нельзя дать прямого ответа. Потому что, во-первых, ситуации бывают разные, да и матери и отцы тоже. Во-вторых, что главное, - ребенку для гармоничного развития нужны оба родителя! Поэтому очень важно и после развода предоставить ребенку возможность общения и с матерью, и с отцом (конечно, если мать и отец ведут себя психологически грамотно и не используют этого ребенка для поливания друг друга грязью на расстоянии).

• И независимо от того, с кем остался ребенок, с мамой или с папой, этому родителю необходимо помнить: как бы ненавистен ни был вам ваш бывший супруг (супруга), он развелся с вами, а не с вашим общим ребенком. Он перестал быть вашим мужем (женой), но не перестал быть отцом (матерью) этого ребенка!

• При определении судьбы ребенка необходимо обязательно учитывать психологию взаимоотношений бывших супругов, определить их истинные мотивы, причем самые глубинные, а не только те, что декларируются в суде. Вообще при ведении разводных дел, и особенно при решении участи детей (да и в принципе при работе с любыми человеческими взаимоотношениями), нельзя пренебрегать личностно-психологическими сторонами вопроса. Увы, часто это считается лишь “ненужными эмоциями и сантиментами”…

• Чтобы учесть все особенности конкретной семьи и адекватно определить судьбу ребенка, нужна компетентная и независимая экспертная комиссия, в обязательном порядке включающая в свой состав педагогов и психологов. Необходимо взвесить не только материальное положение родителя-претендента, но и его психологические особенности, степень близости с ребенком, и разумеется, личность и потребности самого ребенка. Тогда есть достаточно серьезный шанс решить вопрос именно в ЕГО интересах.

• И главный принцип “как делить ребенка” – этого ребенка не делить. И не решать посредством такой “дележки” свои межличностные проблемы, прикрываясь интересами детей. Потому что если ребенок становится орудием выяснения отношений, ни о каких его интересах говорить уже не приходится.

…Вообще хочется, чтобы и бывшие супруги, и те, кто судит их и делит их имущество (в том числе и детей), почаще вспоминали бы старую притчу про царя Соломона, который наиболее мудро решил вопрос о спорном дитяти.

К царю Соломону пришли две женщины и принесли ребенка. Каждая из женщин утверждала, что это ее ребенок. Тогда царь сказал: “Если вы обе называете этого ребенка своим, так разделите его поровну”. И велел разрубить дитя пополам и каждой из женщин отдать половину. Тогда одна женщина вскрикнула: “Хвала тебе, о мудрый царь! Прекрасно твое решение и справедливо, и пусть будет так, как ты повелел”. А вторая с плачем бросилась царю в ноги: “Пощади, правитель! Отдай дитя этой женщине, только не убивай его!” И тогда Соломон поднял ее с колен и произнес: “Возьми дитя. Именно ты – его настоящая мать!”
 

Заказы «Электронного доктора», наиболее подходящие к статье:
Я хочу вернуться в семью
Я хочу восстановить семью
Я хочу выяснить причины развода
Я хочу добиться развода
Я хочу жить без жены
Я хочу жить без мужа
Я хочу забыть о разводе
Я хочу остановить развод
Я хочу пережить развод
Я хочу развестись с женой

Темы: бинуклеарная семья, развод, развод и дети.