Застенчивость, робость и скромность

Застенчивость – проблема довольно распространённая, запрос на работу с ней – очень частый. Вот только есть тонкость: куда чаще за помощью обращаются не сами застенчивые личности, а их родственники, супруги и друзья. Мало кто готов сказать о себе "Я застенчив", и это в общем логично. Куда чаще психотерапевт слышит "Он застенчив" или "Она застенчива", и значит, его или ее нужно переделать. Перекроить, переломать, и как говорится в старом анекдоте про мудрого филина – "сделать из мышки ежика". То есть из одной личности сделать совершенно другую, при этом отказывая первой, изначальной, вообще в каком-либо праве на существование.
А теперь предлагается задуматься: в том числе не по этой ли причине люди становятся застенчивыми? Потому что им приходится прятаться, скрываться от подобных внешних "доброхотов", которые хотят их переломать и переделать.

***

Чтобы во всём этом разобраться, начнём с определений.

Толковый словарь русского языка: "Застенчивый – стыдливо-робкий, смущающийся". Чаще так говорили о детях. Эмоциональная окраска скорее позитивная: "Милое застенчивое дитя" .
Примерно тот же смысл  в "Малом академическом словаре":  застенчивость  - робость, стыдливость.  
А робость в свою очередь происходит от прилагательного "робкий", далее из славянского "роб" - раб, невольник, сюда же ребёнок.  Можно сравнить с древне-индийским  arbhakás, árbhagas "маленький, слабый, молодой".

В общем, если суммировать, мы получаем униженного ребёнка-раба, прячущегося за некоей стеной от неминуемого и немотивированного наказания. Очень удобный объект для жаждущего власти иерарха. И когда такой иерарх говорит подчинённому "Ты застенчив, это плохо" - в реальности он, собственно, и не стремится сделать из застенчивой личности наглую и безрассудную. Он скорее хочет в очередной раз сделать подчинённому больно, говоря – "ты неправильная личность, не умеющая жить самостоятельно, поэтому не вздумай уйти из-под моей власти, ты без меня пропадёшь".

Таким образом, проблемы обычно начинаются там, где свойства личности упоминаются непременно в оценочном дискурсе. Например, "этот человек смел" и даже "безрассуден" – априори хорошо,  положительно. А вот "Этот человек застенчив" – это скорее негативное, отрицательное качество: по крайней мере, пока считается, что застенчивым быть плохо. Но когда заходит разговор о "хорошо и плохо", не лишне задаваться вопросом: Для кого хорошо? Кому плохо? И говоря о застенчивости с точки зрения практикующего психотерапевта, нельзя обойти главный вопрос: чем застенчивость так плоха для окружающих, и чем она мешает – или не мешает – своему "носителю".

Со своей стороны могу акцентировать любопытный момент: застенчивость – это по сути скромность, доведённая до абсурда. И дополняемая боязнью негативной реакции на любое действие.

Здесь есть смысл остановиться на том, что такое собственно скромность, потому что это уже вроде как положительное качество – по крайней мере, было до недавних пор, особенно у власть предержащих в любой иерархической системе. Если анализировать происхождение этого слова, то получится довольно интересно: иерархическая система поменяла его значение. По сути скромность – и застенчивость как ее невротический апофеоз - превратилась в непритязательность, в отсутствие своего Я, в отказ от личных границ и буквально от личных потребностей. Скромный – это якобы тот, кто не имеет особых притязаний, не питает амбиций, не стремится ни к чему особенному и готов всю жизнь быть винтиком в системе, только бы никак не выделяться.

Однако это один из примеров того, как семантика встала на службу иерархии. Потому что изначально скромность – это скрытность. Точнее, умение человека ставить свои цели и достигать их не с громкими криками, а тихо, постепенно, пошагово, пусть не идя при этом по головам – но упорно и прагматично рассчитывая маршрут достижения нужной ему цели. И что любопытно: обычно человека либо заставляют быть скромным в новом понимании – то есть ничего не желать, либо он сам становится скромным в изначальном смысле – то есть не выпячивает свои достижения, которые у него уже есть. Ему на этом этапе уже не нужно громкое самоутверждение, он знает свои права и возможности, и умеет – пусть негромко, но уверенно – ими пользоваться. Подчас такая скромность помогает человеку достичь довольно значимых социальных высот.

И возвращаясь к застенчивости – это слово по происхождению тоже означает скрытность. Только немного иную. Если скромность – это, если хотите, активное скрывание своих возможностей и желаний (то есть их наличие – но не безрассудное выпячивание), то застенчивость – это, как упоминалось выше, вынужденное постоянное нахождение "за некоей стеной": потому что если сказать "я хочу" или "я могу", пусть даже тихо – тут же откуда-то извне непременно прилетит нечто вроде "Да что ты вообще о себе возомнил!" То есть застенчивый человек не просто боится негативной оценки извне: чаще всего он в вероятности такой оценки совершенно не сомневается, как тот раб, который знает, что его всё равно накажут. Потому что он всё всегда делает неправильно.

Кстати о правильности. Многие застенчивые люди, наверное, могли бы подписаться под фразой "Такое чувство, что есть инструкция по общению с людьми, и всем в мире её выдали, кроме меня". Потому что страх сделать "всё не так" – практически постоянный спутник застенчивой личности. Но если задать вопрос "что такое "так" – ответом будет недоумение. Потому что опять же, все знают, как "так", кроме него. Потому что у всех есть соответствующая инструкция, а у него нет.

***

Многие специалисты отмечают, что застенчивость начинает проявляться, как правило, при первых самостоятельных контактах с социумом: обычно это начальная или средняя школа. И можно предположить, что первые "кирпичики" в фундаменте застенчивости появляются тогда, когда ребёнок сталкивается с определённой трудностью обучения, а именно – со сложностью выбора. И с отсутствием собственного права на такой выбор.

Представьте себе школьный класс. Идёт урок, на доске написана задача. Ученик Петров видит, что он легко решил бы эту задачу сразу двумя, тремя, а то и пятью способами. И тут его вызывают к доске. Петров понимает, что учительнице нужен только один способ решения. Но какой из всех найденных способов лучший? Он этого не узнает, пока не испробует все пять. В уме это сделать трудно. Поэтому Петров медленно идёт к доске, медленно берет мел, вертит этот мел в руках... и молчит. Ему нужно максимально протянуть время, пока он не переберёт все имеющиеся у него в голове варианты решения и не выберет из пяти способов один, самый лучший. А тем временем потерявшая терпение учительница ставит ему два и вызывает ученика Сидорова. Ученик Сидоров в это время как раз играл с соседом по парте в "морской бой" и, только услышав собственную фамилию, вскочил, не понимая, чего от него хотят. Однако туг же сориентировался в обстановке, быстро посмотрел в тетрадь другого соседа, увидел там начало решения задачи - и, стараясь не забыть увиденное (разумеется, абсолютно не понимая смысла), Сидоров пулей летит к доске и быстро записывает то, что запомнил. Тут звенит звонок, учитель довольно смотрит на доску и говорит: "Молодец, Сидоров, пять! А ты, Петров, учись!"

У таких людей, как Петров, всегда есть в запасе несколько вариантов действия, но в силу особенностей их личности им трудно остановиться на одном, особенно когда на выбор мало времени. Вот и тушуется человек перед собеседником. Вопреки устоявшемуся мнению, у него нет боязни сказать незнакомому человеку "Здравствуйте": он просто никак не может выбрать, с какой интонацией произнести это слово в каждой отдельной ситуации. Причем особенно остро проявляется застенчивость именно в новой компании, где опять придется попадать в тяжёлую ситуацию выбора в дефиците времени.

Вообще у застенчивых людей достаточно часто в ходу слово "не знаю". Но это означает обычно, что у него имеется много вариантов ответа на вопрос, но при этом не хватает чётких критериев для выбора "Какой ответ в данной ситуации будет самым подходящим". И чтобы не загружать собеседника длинными размышлениями, рискуя при этом получить наказание за отсутствие конкретного ответа, человек говорит - "не знаю".

В результате постоянных убеждений "ты такой неправильный, неприспособленный к социальной жизни, неумелый" и т.п. у застенчивых людей, как правило, образуется еще и некий внутренний контролёр: так называемый контаминант, сформировавшийся под постоянным давлением извне. Значимость этого источника оценок для застенчивого человека настолько высока, что он постоянно словно бы чувствует рядом присутствие своего "экзаменатора". А поскольку "экзаменатор" в итоге всегда ставит неудовлетворительную оценку ("Как ты вырядилась! Что за глупости ты несёшь! Да что только из тебя, такого тупого, вырастет!"), выбор любого варианта действия становится сущей мукой: что бы человек ни сделал, "экзаменатор" всегда недоволен. И даже когда говорят, что застенчивость связана с боязнью получить отказ, это лишь частный случай такой ситуации: человек боится получить лишнее подтверждение того, что он действительно никуда не годится и не может ничего толком сделать. Во многом именно поэтому застенчивые люди так переживают любые свои промахи, даже случайные и от них не зависящие.

И вовсе не просто так пример выше взят именно из школьной жизни. Потому что синдром отличника, который часто сопровождает проблематику застенчивости, тоже оттуда родом, как, собственно, и убеждение застенчивого человека "если я все буду делать идеально – меня не будут наказывать". И увы, довольно сложно порой бывает осознать, что окружающие его люди будут его так или иначе наказывать все равно. Потому что, например, у них есть такая задача: скажем, для сохранения чувства своего иерархического положения унижать тех, кто рядом. И здесь можно в очередной раз вспомнить  фразу, которую нередко приходится озвучивать в кабинете: "Если у вас проблемы в отношениях с окружающими – важно бывает вначале разобраться, с какой целью они вас окружили".

***

И возвращаясь к вопросу "есть ли вообще общая стандартная инструкция по правильному общению с людьми": тут важно ощущать разницу между формальным общением и стандартным мышлением. И если в первом случае даже при общей внестандартности мировосприятия может помочь обычная формальная вежливость (особенно с учётом того, что это слово происходит от слова "ведать" – узнавать, исследовать), то во втором случае важно уметь оберегать свои личные границы от попытки запихать вас в прокрустово ложе навязываемых стандартов под лозунгом "а только вот так и будет правильно".

И здесь могу предложить идею так называемой стохастической самоорганизации и стохастического мышления. Во-первых, по этому принципу работает головной мозг человека, а во-вторых, принцип стохастического мышления подразумевает, что у каждой задачи может быть множество приемлемых "правильных решений". Таким образом принцип стохастической самоорганизации выдёргивает идеологический хребет из иерархической системы, делая ее ненужной.

В докладе о стохастическом мышлении и стохастической самоорганизации, сделанном на Фрейдовских чтениях в Санкт-Петербурге в мае этого года, мне пришлось цитировать И. С. Кона – его фразу о том, что с учётом специфики мышления и психики человека все мы мыслим "инаково", одинаково мыслящих людей в принципе не бывает. А единообразная "инструкция по поведению" – это продукт той самой директивной, диктаторской системы, которая требует, чтобы все личности были одинаковыми: собственно, об этом пришлось недавно говорить и на другой конференции в том же Санкт-Петербурге, подчёркивая, что система стандартизации сейчас уходит в прошлое, и становится востребованным внестандартный подход к решению различных задач. И что для современных психотерапевтов становится важно уметь работать с внестандартными личностями, в том числе с их проблематикой застенчивости, помогать им обучаться не-иерархическому мышлению и выходить из оценочной зависимости, перфекционизма и синдрома отличника. 

В частности, я в своей работе вообще не предлагаю клиентам "избавиться от застенчивости": как, собственно, в принципе подхожу к решению проблем не по системе "отнять и поделить", а по системе "прибавить и преумножить". Выход из проблемы застенчивости – это скорее вход в мир обретения личностной состоятельности и выработки независимости от чужих оценочных суждений, обучения самоуважению, приобретения навыков "капитанства своей жизни" в бурном социальном море.

И еще чрезвычайно существенный этап работы с застенчивостью – это формирование и обретение так называемого права на ошибку, точнее - возвращение себе этого изначального права личности, отнятого внешними оценщиками-иерархами.  Это настолько важная тема, что о ней предлагается отдельный разговор.