Конференция 02, план-тезис

Франсуаза Дольто - "Фрейд в детском психоанализе"
Одна из основных мыслей Дольто – фармакология, применяемая в работе с детьми, есть попытка погасить симптом, сгладить его и фактически сделать ребёнка удобным для окружающих.

Причины, по которым "ребёнок становится неудобным" и приводится на анализ:
Первая причина – фобии.
Вторая причина – поведение, не устраивающее родителей или других значимых членов семьи или социума.
Третья – энурезы, заикания, тики, алалия и прочая соматика.
И четвертая, отдельная от поведения – "плохо учится".

По Дольто и Лакану – не ребенок, но "юный субъект". Тот, кто ещё не сделал свой бессознательный выбор, но готовится сделать его в будущем и имеет заранее такое право.
Вообще базовый вопрос становления психики субъекта – это вопрос его отрыва от значимого Другого по мере дезактуализации биологической беспомощности.
У человеческого субъекта нет никаких инстинктивных знаний. Эти знания получаются только через Другого. В принципе нет изначального вИдения себя без Другого. Нет никакого "Я", сформированного от рождения. Я и Ты – это значимые слова в жизни ребёнка, первый акт отделения от Другого. И роль Другого – сказать ребенку "Ты отдельный, со своим собственным Я".
И роль значимого Другого (и собственно его значимость) – формирование "Я" юного субьекта через обеспечение коммуникации с ним. Всё. Другие роли он присваивает себе сам и иногда чересчур обширно.

Здесь же можно, видимо, говорить об оценочной тревожности как о незавершённости формирования субъекта, когда он не представляет себе существования без оценок Другого, когда ещё не готов от него оторваться, потому что считает, что без Другого он не сможет выжить. Сепарация не завершена, а то и не начата.

Когда ребенка делают удобным для других, стирается субъектность личности сама по себе.

***
функции запрета.
- репрессирующая (превращающая субъекта в объект)
- и способствующая субъективации, прогрессивная.
По сути это и есть отличие контаминирующей цензуры от той, что запрограммирована логикой.

Вторая прогрессивная функция часто заключается в двух аспектах:
"это нельзя тебе, потому что нельзя никому"
- "это нельзя тебе пока что, а будет можно в таких-то условиях".
И условия в прогрессивном обычно ставятся реальные, а не "вот когда ты достигнешь идеала в поведении" и прочие объективирующие установки.

Потеря индивидуальности в связи с проблемами внестандартности:
Первые стандарты - идеи хронологии и привязки тех или иных этапов развития к возрасту.
Но каждый субъект сингулярен, то есть развитие его индивидуально, и все теории развития, по Дольто, хромают на обе ноги. В основном потому, что они несут в себе идею так называемой "нормы развития", категорически усреднённой, как средняя температура по больнице. А кто в нее не вписывается хотя бы с какой-то стороны – те объявляются ненормальными, отвергаются, стигматизируются и т.п.

Основной запрет в базовой прогрессивной цензуре – это запрет на инцест. По психоаналитическому счету инцест – это отсутствие сепарации между родителем и ребёнком.

Любое отсутствие отрыва от тела Другого – инцестуозная связь. Всё, что не даёт шанса оторваться от значимых Других и направить своё либидо (психическую энергию, желания, удовольствия) на человека не из своего окружения.
И пока человек захвачен инцестуозными отношениями – у него нет возможности включиться в отношения иного характера, вообще либидо как энергия и проявление тех или иных желаний связывается и ограничивается. Появляется запрет на любые сторонние "хочу", не связанные с фантазмами родителей, а далее и вообще запрет на "хочу" ребенка как таковое.

А со временем ребенок вообще начинает любого своего "хочу" бояться, и мама становится для него всем, и единственное утешение, которое он умеет получать, находится только у неё.
Возникает зависимость и выученная беспомощность: "Я ничего не могу без мамы". Иные мамы это ощущение с удовольствием подогревают, эксплуатируя то, что ребенок всему обучается, а ни одно обучение не дает сразу идеальных результатов.
У ребенка отнимается право на ошибку: "Ошибся на первой попытке? Все, бросай это дело и пойми наконец, что ты без нас не можешь ничего и не сможешь никогда".

***

Речь конституирует субъекта и даёт ему место в социуме. И важный этап – когда юный субъект начинает пользоваться местоимениями "Я-Ты", то есть начинается первый этап сепарации (на этом этапе крайне неполезны для этой сепарации выражения типа "мы покакали". Но дальше вообще красной нитью пойдёт вопрос, всем ли родителям важна и выгодна сепарация).

И второй важный момент – идентификация субъекта. Как говорит Дольто – сборка себя через значимого Другого.
Даже для того, чтобы сказать "Я", важно вначале увидеть себя в Другом, как в зеркале. "Я" – это набор представлений, а представления создаются через значимого Другого. Поэтому адекватность этого Другого и его личная заинтересованность в формировании "Я" ребенка – крайне важны.
По Фрейду вообще первая идентификация происходит с отцом, то есть он уже подвергает сомнению разрекламированную "нерушимую связь" мать-дитя. Отрыв ребенка от матери как раз и позволяет впервые ребенку подумать о себе – "Я", я-отдельный, я-другой, я-вне мамы и ее желаний и фантазмов.

Ребёнку совершенно неважно, кто и как его выносил, как родил и каким способом кормил. Важно, кто находится рядом с ним после рождения, кто коммуницирует с ним и обеспечивает его выживание.

И любой симптом, проявляющийся в поведении ребёнка – это способ задать вопрос, который словами задавать нельзя. И когда этот симптом той же фармакологией сглаживают – это фактически затыкание этого вопроса, запихивание озадаченности ребёнка вглубь, в бессознательное.
Кстати, то, что ребенок не задает вопросов – это теоретически настораживает. Потому что де-факто обычно бывает три варианта:
- такого не может быть, родители лгут умышленно и аналитику, и самим себе
- родители не замечают этих вопросов, игнорируют, вытесняют, отбрасывают
- способом задать вопросы становится та или иная симптоматика.

Любопытная цитата из Дольто: "Часто ребёнок не открывает рта, потому что рядом есть рот матери".

Дольто предлагает сообщать ребёнку, что его рождение – результат соединения трёх желаний:
- желания мамы
- желания папы
- и желания самого ребёнка родиться.

То есть ребёнок – равноправный и полноценный участник процесса. Идея такого сообщения в том, чтобы разрушить у ребенка ощущение типа "мама стопроцентно властвует надо мной и моей жизнью".

Сообщения ребёнку "Я не сделала аборт, хотя хотела", например – фактически "Я не убила тебя, хотя могла, будь мне благодарен" и даже "я остаюсь властной над всей твоей жизнью, и когда захочу – могу тебя убить".

Отцовская функция в этой системе (функция второго родителя!) – прежде всего обозначить, что мать принимала это решение не одна. Что у нее нет стопроцентного всевластия над судьбой и личностью ребёнка. Ее личное желание не определяет всё, есть ещё желание отца и желание самого ребёнка.
Часто в нашей реальности отец буквально подминается матерью и переводится на уровень омеги "что-ты-понимаешь-в детях". И у матери реально остается то самое стопроцентное всевластие, в том числе над отцом ребенка. (Я распоряжаюсь ребенком потому, что я могу его родить, а ты нет).
Кстати, однополая женская супружеская семья не имеет такой выраженной разделенности (я могу, а ты нет), как и однополая мужская, где по сути всевластия над ребенком нет вообще ни у кого.

***
Термин "ребёнок" сразу запускает некое противостояние ребёнок – не ребёнок (взрослый, старший, большой). Это слово несёт в себе в первую очередь идею неполноценности, почему Дольто и Лакан предлагают говорить о психоанализе юного субъекта. Потому что ребёнку часто отказывают в праве на субъективность на основе того, что "вот вырастешь, станешь человеком, тогда…" Причём момент этого перехода произволен и определяется либо нормировкой-хронологией, либо самодурством родителей (в последнем случае это может не произойти никогда). А в случае нормировки дополнительная травма: до 18 ты ребёнок, после 18 – резко взрослый, уходи и живи один сам, но нам без разницы, что до 18 лет мы так или иначе сохраняли в тебе твою младенческую биологическую и социальную беспомощность (а подтекст снова такой: пойди попробуй жить сам, убедись, что ты не можешь, и возвращайся вновь под наше крылышко быть вечным ребёнком).

Далее, ребёнок – это статус подчинённого отношения. Ибо нет ребёнка без родителя. Тут же, если ребёнок - чей? Он не может быть "сам по себе мальчик (девочка)", он непременно должен кому-то принадлежать. Помните крики в толпе: "Граждане, чей ребёнок?"

Часто ещё говорят: "дети – это наше будущее!" То есть детям чохом отказывают в праве на их собственное будущее: они становятся призванными обеспечить будущее родителей. Но Дольто пишет, что ""Ребёнок – гость в вашем доме. Он не рождается для того, чтобы скрасить вашу старость".
И процесс сепарации неразрывно связан с субъективацией: сперва второе, потом первое.

Снова вспомним, что процесс становления субъекта, формирование его "Я" – это постепенный отрыв от значимого Другого, постепенное обретение биологической и социальной самостоятельности. Любые препятствия в этом отрыве фактически тормозят, а то и останавливают, развитие психики и ее структурирование и становление.